Тиф ли, ковид ли, жизнь все равно продолжается! Михаил Сапего с артефактом из своей коллекции. Фото Дмитрия Горячева
Издательство «Красный матрос» всегда отличалось независимой позицией, когда создание книг, вклад в культуру и труд на ниве просвещения ставятся превыше денежных прибылей. Сегодня издательство отмечает 25-летний юбилей, к которому оно подошло с солидным портфелем интересных проектов. С Михаилом САПЕГО побеседовала Елена СЕМЕНОВА.
– Михаил, 20 лет назад в интервью Яну Шенкману, «НГ-EL», вы сказали почти словами короля Людовика XIV: «Красный матрос» – это я», в том плане, что в издательстве вы все делаете сами. Изменилось ли что-то с той поры?
– 20 лет назад, позволив себе такое «дембельское» с виду заявление, я вовсе не о собственной всеобъятности по части умений высказался, а только о том, что, кроме меня, внутри «Красного матроса» никого и не было. Нет и сейчас. Снаружи – другое дело. Всегда были и есть новые авторы и старые друзья – художники, музыканты, журналисты, да и просто люди, готовые помочь кто умением, кто рублем. В общем, за отчетный период без перемен: «Красный матрос» – это я, Сапего.
– Вот уже 25 лет «Красный матрос» остается небольшим, маргинальным, однако занимает свою нишу, гнет свою линию. Крупные издательства – это «зубры», «мастодонты». «Красный матрос» в этом ряду кто?
– Ну, кабы не «гнул линию», так и где бы он был? Никакого 25-летия нынче б точно не случилось. А что до локации в мире книгоиздания, то на своем непростом пути «Красный матрос» встречал столько рогов и копыт от прежних «зубров» и прочих «исполинов», что оставаться вне ранжира ему, выходит, полезнее для дальнейшей жизнедеятельности. Кстати, о маргинальности. Есть такое. Только не одной ею, уж поверьте, «Матрос» исчерпывается.
– Вы издавали Германа Лукомникова, Олега Григорьева, Алексея Хвостенко (Хвоста), Дмитрия Александровича Пригова, поэтов-осумбезовцев. Вообще-то издательство с такими книгами уже может считаться легендарным. Вы ощущаете себя легендой?
– Рановато. В одной старинной народной песне Петр I говорит: ах вы гой еси, матросы, люди легкие… А с легендарностью какая там легкость? Не заметишь, как на дно затянет. Вот когда «КМ», что называется, ласты склеит, тогда можно и в легендарные. Чего уж…
– Легкость – это, наверное, здорово. А нельзя ли о ней поподробнее? Почему она так важна для «Красного матроса» и какой ценой она ему обходится?
– Хороший вопрос. Ясно, что в случае «КМ» речь не идет о той форме легкости, с которой, например, положено рождаться стихам. Не о спонтанности, свойственной тем же японским хайку. Ведь создание и издание книг (даже самого порой легковесного содержания) – занятие все-таки серьезное, нескорое, связанное с людьми и обращенное к людям. Поэтому для «Матроса» синонимом легкости всегда была естественность. Та, о которой когда-то Чжуан-цзы обмолвился: в естественности не утомляются. Проще говоря, пока тебе не в лом – ты на верном пути (дао), а значит, усталость и смертная скука жизни тебе не страшны. Ты, можно сказать, счастлив. Возможно, в этом кроется и причина долголетия «КМ». Что же до вопроса, какой ценой, то за бравого 25-летнего «Красного матроса» все четверть века полной мерой расплачивается ныне 58-летний гипертоник Михаил Сапего. А это уже не так интересно.
– У «Красного матроса» – прекрасная серия репринтов исторически интересных изданий, заново проиллюстрированных и комментированных. Мне кажется, вы, образно говоря, бродя по «заброшке», вынимаете на свет божий, очищая от хлама и пыли, «маленького человека» XX века. А кто он, маленький герой ушедшего столетия?
– Если вы о серии «Репринт», то она скорее вспомогательная, «пристяжная». Есть еще и «Обрыдалово». Так вот, обе эти серии книг проросли благодаря головной и старейшей серии «Про…», которая действительно почти все годы существования «Матроса» была посвящена в той или иной степени так называемому простому человеку. А насколько этот человек, по вашему выражению, «маленький», судить читателю. Задача состояла в возвращении из небытия судеб внешне обычных людей своего времени в рамках ХХ века. От пензенского пьяницы и воришки Василия Рябова – героя Русско-японской войны до ленинградской блокадной школьницы Капы Вознесенской, от петербургского поэта-монархиста Сергея Копыткина до себежской полуграмотной крестьянки Татьяны Сергеевны Михайловой. Это несколько десятков жизненных историй людей, с которыми «Красный матрос», без преувеличения, породнился.
– Изначально, как мы знаем, «Красный матрос» был близок по духу питерским художникам – митькам. Сохранилась ли до сих пор эта концептуальная черта?
– Близость обычно приписывают субъектам, не находящимся в родстве. О «Красном матросе» же и митьках так говорить в корне неверно. Ибо не будь митьков, не было бы и «Матроса». Ни больше ни меньше. Плоть от плоти. И эта кровная (эстетическая) связь до сих пор жива и приносит свои плоды.
– Мне симпатично ваше поэтическое творчество, в котором сочетаются митьковское раздолбайство, вроде бы искренняя простота, а чуть повернешь кубик – ан уже стеб. Сейчас будет умный вопрос. Как вы раскрываете в себе этот митьковский дзен?
– Мерси на добром слове о моих стишках. А отвечая на ваш умный вопрос, проще перечислить недлинный литсписок того, что, полюбив однажды, я люблю и поныне: японская классическая поэзия, Пушкин, обэриуты, Андрей Платонов, БГ, Сергей Жариков («ДК»), Владимир Шинкарёв. Пусть этот замечательный замес, из которого я соткан, и будет моей версией, как вы изволили выразиться, «митьковского дзена». Ок?
– Вообще я всегда считала, что «Красный матрос» – смелое такое издательство, выпускающее неформальные и эпатажные книги. Поэтому я как-то обратилась к вам. А случались ли у вас проблемы с цензурой?
– Из уже более чем 300 «красноматросских» издательских проектов, выданных на гора за четверть века, почти все были неформальными, но далеко не все – эпатажными. Что, впрочем, никогда не отменяло цензуры. Внутренней. Что же до внешней цензуры, то «КМ» – издательство вольное, живущее под девизом Эзопа «Где здесь пропасть для свободных людей?!»
– Как выглядел вначале и как выглядит сегодня читатель «Красного матроса»? Сколько ему лет, к какой социальной группе он относится?
– Могу ошибаться, но полагаю, что возраст среднестатистического читателя «Красного матроса» – где-то в районе 45+, то есть людей советской еще выделки (вне зависимости от текущих политических наростов). Я бы этого читателя и еще состарил, но не надо забывать и о прослойке прогрессивной молодежи – 25+, чьим вниманием «КМ» тоже никогда не был обделен. Что касается социальной принадлежности читателей «КМ», то можно написать «широкие слои населения», и это, думаю, не будет противоречить истине.
– Не возникало ли желания издать какую-нибудь «молодую шпану, что сотрет нас с лица земли»?
– Что значит «не возникало ли»? Этакого контингента у нас с пяток дюжин наберется! «Матрос» всегда служил и остается трамплином для авторов-дебютантов. Просто сама «шпана» взрослеет такими темпами, что о первонамерении «стирать с лица земли» забывает обычно в первую очередь. Это возрастное.
– По правилам юбилейного интервью, нужно задать вопрос: а какими детищами вы особенно гордитесь, что вышло недавно и, если не секрет, что в работе? Задаю.
– Гордиться – дело зыбкое. Скорее есть чувство спокойной радости от 25 лет, что прошли результативно и достойно по мере сил. Вспомнилась древнекитайская мудрость: вставший на цыпочки долго не простоит. А раз «Красный матрос» выстоял, не пыжась, и движется дальше, значит, заслужил. В связи с этим – огромное спасибо всем, кто так или иначе помог и продолжает помогать ему в этом! А об очередных свершениях «КМ» всегда проще узнавать из оперативных анонсов и рецензий «НГ-EL».
Источник: