Угрюм-река второй свежести. Когда новое — это хорошо испорченное старое | статьи на inet-moll

Игорь Поветкин

 

 Угрюм-река второй свежести. Когда новое — это хорошо испорченное старое

 

 

Решил без лишних слов сравнить эпизод, присутствующий и в обеих постановках 1968 и 2021 годов — покупка Иваном Пятаковым бархатных портянок в лавке купца Иннокентия Груздева.

Вот как в книге В.Шишкова подана атмосфера торговли:

«Хозяин, глава дома, Иннокентий Филатыч Груздев — седой, круглобородый старик — очки на лоб, бархатный картуз на затылок — едва успевал получать деньги: звонким ручейком струилось золото, серебряной рекой текли круглые рубли, осенним листопадом шуршали бумажки. Шум, говор, крик.

— Уважь, чего ты!.. Сбрось хоть копейку.

— Дешевле дешевого… Резать, нет?

— Гвоздья бы мяе… Есть гвоздье?

— Проходи в крайний…

— А крендели где у вас тут?

Прохор стоял у стены и улыбался. Ему нравился весь этот шумливый торг: вот бы встать за прилавок да поиграть аршинчиком.»

 

 

В старом фильме всё снято и подано зрителю как надо. Купеческая лавка такая, какой она, вероятно, и была. Картинка наполнена звуком и дышит духом ушедшего времени, искусно возвращённого на экран.

Обратим внимание на разнообразие и обилие товаров на полках и прилавках,

на пёструю публику, оценивающую и выбирающую товар; тут и мужчины и женщины, и дети и тунгусы.

 

 

Угодливые приказчики по кивку хозяина аршинами щедро отмеряют Ивану материю и тот, намотав обновку на ноги, топая раздолбанными поршнями, довольный зовёт всех желающих в кабак.

1 из 2

 

 

А что новая постановка?

Купеческая лавка разместилась почему-то в горнице жилой избы. В таких помещениях нет места для полок, чтобы разместить необходимый товар, элементарно мешают окна.

3 из 3

 

 

Вместо ходового товара зрителю предлагают весьма убогий набор каких-то непонятных предметов: пустые бутылки на подоконниках, пара подсвечников, подносы, — всё скудно и скучно, выхолощено и ненатурально, фальшиво. Зритель понимает, что это бутафория, причём, весьма низкого уровня. В этой лавке не купить ни чаю ни конфет, ни хомутов или гвоздей, ни водки ни пуговиц ни бубликов. Муки нет, пороха нет, керосина, сапог, свечей, сахара — ничего нет. Только мутный свет в окна да пара кислых физиономий вяло шевелящихся статистов, чтобы пространство заполнить.

 

 

Даже мерного аршина, и того нет. Пятаков заказывает портянки аршинами, а ему материю отмеряют почему-то не аршинами, а локтями, снимая этот процесс самым крупным планом. Или некому было подсказать, что локоть — это не аршин?

 

 

В старом фильме Пятаков остаётся в центре кадра. У него фарт и потому в кадре главный — он и всё построено вокруг него. В новоделе гуляку Пятакова бесцеремонно задвинули на самые задворки, отдав предпочтение обезглавленному женскому бюсту с большими руками.

Одним словом, эпизод один, а картинка разная. И не в пользу нового кино. А, если говорить о книжке, то в неё эрнстовы киношники, похоже, и не заглядывали. Если бы заглянули, магазин купца Груздева вышел бы совсем другим.

Печально, увы.

Источник: zen.yandex.ru

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Программы и компоненты
Добавить комментарий