Роберт Кочерян (слева) и Никол Пашинян. Коллаж zham.am
По мере нарастания армяно-азербайджанского военного противостояния в Нагорном Карабахе возникает все больше вопросов, связанных с причинами резкого изменения ситуации в самой горячей точке Южного Кавказа. Почему война началась именно сейчас, когда на фоне пандемии экономическая ситуация в обеих конфликтующих странах переживает свои не лучшие времена?
Большинство экспертов сходятся во мнении о том, что основным детонатором конфликта стало публично проявленное стремление армянского премьер-министра Никола Пашиняна изменить выстроенный на протяжении почти трех десятилетий формат переговорного процесса по урегулированию конфликта в Нагорном Карабахе. Выглядело все так, что Пашинян продвигает новую конструкцию переговоров с вовлечением в них непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в качестве равноправной стороны конфликта. Однако внимательные наблюдатели отмечали, что это стремление Пашиняна продиктовывалось, прежде всего, реалиями внутриполитической ситуации в Армении. Не секрет, что основным препятствием для укрепления позиций пришедшего к власти на волне уличных протестов Пашиняна является так называемый «карабахский клан», главные действующие лица которого Роберт Кочарян, Серж Саргсян и Бако Саакян управляли Арменией и Нагорным Карабахом более 20 лет. Карабахский клан обладает обширными материальными и медийными ресурсами, влиянием в армии, а главное – пользуется поддержкой российского руководства. В актив лидеров этого клана следует также записать имидж победителей первой карабахской войны.
Таким образом, суть внутриполитической стратегии Пашиняна заключалась в самоутверждении в качестве полноценного лидера нации путем отстранения лидеров «карабахского клана» в Армении и установления непосредственного влияния над населением непризнанной республики. Действуя в направлении решения данной задачи, Пашинян после отстранения Саргсяна с поста премьер-министра завел уголовное дело против Кочаряна, завершившееся арестом последнего. В марте же нынешнего года на выборах в непризнанной НКР последнего лидера «карабахского клана» Саакяна сменил Араик Арутюнян, которого в Карабахе считают «переметнувшимся отщепенцем». Параллельно были произведены изменения в армии обороны НКР, направленные на усиление вертикали управления из Еревана. Чистка коснулась в основном близких людей Кочаряна и Саргсяна. Она не обошла и ветеранские организации, один из лидеров которых Манвел Григорян был отправлен в заключение по обвинению в коррупции.
Процесс по нейтрализации клана проводился под риторику, призванную выставить Пашиняна лучшим радетелем интересов Арцаха, чем даже предыдущие выходцы из региона. Армянский премьер постоянно напоминал обществу о том, что Карабах являлся стороной переговорного процесса, подписавшей Бишкекский протокол о перемирии в 1994 году. Таким образом, по мнению Пашиняна, его цель – восстановление справедливости, нарушенной Кочаряном в 1998 году, который отстранил НКР от переговоров.
Однако средства для достижения указанной цели явно не вписывались в логику заявленной стратегии. Так, в противоречие утверждению «Карабах – сторона конфликта», Пашинян отметился другим нашумевшим выражением «Карабах – это Армения и точка». Непоследовательность и противоречивость заявлений Пашиняна, с одной стороны, говорящего о необходимости включения Карабаха в переговорный процесс в качестве независимого субъекта, а с другой – утверждающего о его принадлежности к Армении, стали очевидными. Однако очевидной является только видимая непоследовательность. На практике же эта идея была направлена на лишение НКР внутриармянской автономии в переговорном процессе. Под нереализуемый на практике лозунг о вовлечении Карабаха в переговоры, через тезис «Карабах – это Армения и точка», Пашинян, фактически, нивелировал главный постулат «карабахского клана» в переговорном процессе – право народов на самоопределение, которым Армения руководствовалась в течение двадцати пяти лет. При этом, ослабляя влияние России в регионе, Пашинян параллельно ослаблял и внешнеполитические устои своих противников в карабахском клане.
Уже летом казалось, что эти шаги привели к тому, что задача по лишению карабахского клана политического влияния и дипломатической ценности была выполнена. Последним препятствием оставались отстраненные, но все же авторитетные в Карабахе армейские командиры – ветераны первой войны. Весь этот план был построен на уверенности Пашиняна в отсутствии у азербайджанского руководства решительности и желания к ведению долгосрочных боевых действий. Максимум, что входило в его расчеты – повторение апрельского сценария 2016 года, из которого ручной глава Арцаха Арутюнян и сам Пашинян должны были выйти героями, давшими отпор азербайджанской агрессии. При этом он также рассчитывал, что в силу союзнических обязательств и влияния армянской диаспоры в России Москва закроет глаза на его откровенно нахальный «разновекторный» курс и, в любом случае, не допустит широкомасштабной войны.
Просчитавшийся в основном звене своей стратегии революционный премьер понимает, что по окончании начавшейся широкомасштабной войны ему придется отвечать как за политические, так и военные просчеты. В том числе, и перед карабахцами, чей лидер Кочарян практически сразу после выхода из-под ареста, заявил о своем возвращении в большую политику. Основным союзником карабахского клана нынешним армянским властям видятся исключительно военные.
В связи с этим аналитики отмечают, что действия Пашиняна направлены на максимальный подрыв угрозы военной оппозиции. Все шаги премьера с начала боевых действий рассчитаны на ослабление именно карабахского и ветеранского крыла армии. К тому же именно они находятся на передовой, представляя удобные цели для азербайджанских беспилотников и авиации. Масла в огонь сомнения карабахцев относительно целей официального Еревана добавило уничтожение 4 октября точечным попаданием азербайджанской артиллерии десятков представителей командного состава НКР в ходе совещания, проведенного в Шуше. В Карабахе распространяются упорные слухи, что без предательства тут не обошлось, иначе цвет военного состава собрали бы не в Доме культуры города, а в укрепленном бомбоубежище.
Паралелльно в ереванских кабинетах был разработан план по возложению ответсвенности за поражение в военной кампании на карабахских командиров. Так, в интервью РБК Пашинян уже перевел стрелки возможного общественного недовольства на карабахцев, отметив, что «военными операциями руководят карабахские военачальники». После вынужденной отставки председателя СНБ Армении Кярамяна, о причинах которой мы напишем отдельно, работа по сбору «компромата о предательстве» карабахских командиров возложена на близкого к Пашиняну Сасуна Хачатряна – главу Специальной следственной службы. Отметим, что Хачатрян представляет группу непосредственных выдвиженцев Сороса и является родным братом Давида Хачатряна, главы правления Фонда Сороса в Армении. Не случайно, что именно он инициировал уголовное преследование и арест бывшего генерального секретаря ОДКБ Юрия Хачатурова и Кочаряна.
Пашинян уже заложил пропагандистскую составляющую данного сценария, отметив в своей записи в социальных сетях, что имеются факты откровенного предательства и ложной интерпретации его приказов. Критическим фактором реализации данного сценария является срочная необходимость остановить боевые действия. Разворачивание «карабахского дела» в условиях продвижения азербайджанских войск не представляется возможным. В то же время, дальнейшее продвижение азербайджанских войск может привести к такой волне недовольства, которая спосбна смести и самого Пашиняна. В том числе и по этой причине Пашинян задействовал западных покровителей и возможности в армянской диаспоре для скорейшей остановки горячей фазы конфликта. Но это понимают и командиры на фронте, равно как и находящиеся с ними рядом такие лидеры карабахского клана, как Кочарян и Саргсян. Для них перемирие в данных условиях является уже не только потерей достижений первой карабахской войны, но и вопросом личного выживания после войны.
Источник: