Темы о продуктах «тогда» и «сейчас» возникают в инете постоянно.
При этом «поколение Путина» из числа изуродованных российской школой крикливых пацанов и очнувшееся от вековой спячки поголовье чокнутых антисоветчиков истерически доказывaют, что таких вкусных продуктов и такого продуктового изобилия, как сейчас, в России никогда не было, и что мы все, рождённые и выросшие в Советские времена, жрали едва ли не дерьмо столовыми ложками.
А поколение ветеранов, хорошо помнящих прежнюю жизнь, терпеливо втолковывает крикунам и квасным патриотам, что их слова не стоят даже скорлупы от Советского яйца.
Как ветеран, я, разумеется, солидарен с моими ровесниками и тоже ответственно заявляю, что качество продуктов 40 лет назад и сейчас отличаются, как небо и земля.
И вовсе не потому, что «трава была зеленее».
Трава зелена всегда. И вчера, и сегодня.
Никакой необъективности, никакой «возрастной» причины для моей солидарности нет. Наоборот, я объективен до последней запятой. Поэтому с лёгкостью признаю:
Современный ЖК телевизор неоспоримо лучше прежнего лампового, современный смартфон лучше прежнего настольного громоздкого аппарата с негнущимся шнуром, качество полиграфии в современных книгах и журналах гораздо выше того, что было раньше. И будь мне 30 лет или 300 лет, как тому зайцу из анекдота, я скажу тоже самоe:
Сравнивать между собой эти предметы просто смешно! Технический прогресс ушёл далеко вперёд, и его не остановить. И не нужно останавливать! Пусть идёт!
Поэтому надо называть вещи своими именами. И отдавать им должное.
И 40 лет назад автомобили Мерседес были лучше Волг и Жигулей, а телевизоры SONY лучше «Горизонта» или «Рубина». И это тоже данность.
Но означает ли это, что всё в СССР было убогим и ужасающего качества?
Ленинградцы старшего поколения должны помнить магазины, торговля в которых производилась за «сертификаты». Это чеки «Внешпосылторга», курс которых в то время составлял примерно 2 рубля за один чек. Т.е., любой продукт, купленный там, обходился в два раза дороже, чем в любом другом месте.
Однако, в обычных магазинах таких товаров не было. За сертификаты покупали «дефицит» — одежду, обувь, бытовые товары производства Западных фирм.
В Питере, наряду с промтоварными «чековыми» магазинами существовал и один продовольственный. Он находился у Нарвских Ворот, недалеко от Дворца Культуры им. Горького.
Мой школьный товарищ, много лет отработавший во Вьетнаме и в Индии, однажды пригласил меня туда и предложил выбрать что-нибудь «вкусненькое» к Новому году. Дело было в самом начале 80-х.
Помню, как я был потрясён, увидев на прилавках такие продукты, о существовании которых даже не подозревал. От ярких упаковок, коробок, пакетов и разноцветных ленточек буквально рябило в глазах.
Народу, как ни странно, там было совсем немного.
Я выбрал банку консервированных немецких сосисок, жестяную коробку финских конфет и упаковку пива, как помню, тоже финского.
Сразу же скажу: банка с сосисками и коробка с конфетами выглядели так, что их было жалко открывать. На фоне наших убогих упаковок, преимущественно из грубой серой обёрточной бумаги, эти банки и коробки выглядели музейными шедеврами!
Я был горд, как слон, когда притащил эти покупки домой, и потом с удовольствием наблюдал, как все вытаращили глаза от изумления и зацокали языками, разглядывая заморские деликатесы.
В конце концов, банки и коробки, разумеется, пришлось раскрыть.
И тогда всё случилось ровно наоборот! Мои домашние насмешливо поглядывали на меня, а я смущённо отводил глаза.
Потому что и сосиски, и конфеты оказались никакими. В них не было ничего особенного! Вообще! Даже вкуса.
Мать, с трудом проглотив одну сосиску, категорически отказалась есть следующую. Вместо этого она взяла банку и начала внимательно её изучать. Потом отставила её в сторону и с разочарованием сказала:
— И это немецкие???
Финские конфеты напоминали по вкусу дешёвые Советские, по 3 рубля 70 копеек за кг.
И эти сосиски, и эти конфеты мы, несмотря на их небольшое количество, ели несколько дней, после чего в конфетной коробке мать с удовольствием хранила нитки и иголки.
А в тот праздничный вечер, не желая больше сыпать соль на рану, она соорудила мне вкуснейший бутерброд из нашей отечественной ветчины, и я должен сказать, что её вкус был настолько же лучше немецких колбасок, насколько банка из-под них была красивее нашей родной бурой магазинной коричневой упаковки с пятнами жира, проступающими сквозь неё вместе с одуряющим мясным запахом.
Кстати сказать, пиво в банках нам всем не понравилось тоже. В нём явно ощущался привкус консервантов, и даже при самом снисходительном отношении его нельзя было сравнить с обычным «Жигулёвским», знакомую зелёную бутылку которого мы свободно покупали в любом магазине за 37 копеек и неповторимый пряно-горьковатый вкус которого навеки сохранился в памяти у всех, кому повезло его пить.
Уже не говоря о «Мартовском» или «Двойном золотом».
Понятно, что сегодня невозможно съесть ветчину, сделанную в 1980-м или выпить пива того же года. И передать этот вкус тоже невозможно, особено тем, кому он не знаком в силу возраста.
Как и вкус свежего Советского хлеба.
Всё это в прошлом.
Но понять, насколько ТЕ продукты отличались от ЭТИХ, можно.
И сделать это можно с помощью В.И. Ленина, как это ни покажется странным.
Для этого мы воспользуемся известной формулировкой из Учения, касающейся… искусства! Причём тут искусство, спросите вы?
Не спешите, уважаемые, сейчас вы всё поймёте.
В.И. Ленин считается автором философской концепции, получившей название «Теория отражения».
Согласно ей, искусство есть форма отражения действительности. При этом речь идёт не о рефлексиях (т.е., «прихотях» индивидуального ума конкретного человека, что есть классическое проявление идеализма в философии), как это понималось в предшествующих философских школах, а о принципиально ином понимании, когда отражение действительности есть объективное свойство самой материи.
Это надо понимать так, что материя непрерывно создаёт собственное отражение в себе самой, и это не зависит от воли конкретного индивидуума. Наоборот, этот индивидуум, вне всякой зависимости от своей воли или желания, неизбежно произведёт в своих действиях отражение среды, в которой он существует. И если этот индивидуум — деятель литературы или искусства, то его произведения неминуемо (!) будут отражать (будут производными) от его собственного бытия, выйти за границы которого он не может физически.
Это бытие есть материальная и единственная основа, базис, на котором строится и мировоззрение, и мироощущение деятеля искусства, и методы, которые он использует для самовыражения. При этом надо понимать, что думая, будто это он сам, художник, творит действительность, он на самом деле не творит, а лишь отражает её! В этом суть Ленинской идеи.
Диалектика процесса, конечно, сложнее. Потому что созданное им отражение становится частью материи, её новым элементом и, в свою очередь, требует отражения. В этом — формула развития.
А теперь примеры из жизни.
Это — одни из многих фотографий, сделанных в районе армяно-азербайджанского конфликта:
Я вовсе не собираюсь тут оценивать эти снимки с точки зрения их фактологии или документальной достоверности! Я не армянин и не азербайджанец! У меня нет и не может быть никакой личной заинтересованности в этих оценках. Более того, я даже не знаю, кто именно — одни или другие изображены на этих страшных фото.
Я только знаю, что это фотографии ненависти, войны и смерти. Это фотографии наших дней.
И они отражение реальности этих дней.
А вот это тоже документальная фотография, но она из другого времени.
Здесь азербайджанский певец Муслим Магомаев выступает с сольным концертом в Колонном Зале Союза ССР. Концерт посвящён песням, написанным армянским композитором Арно Бабаджаняном.
И сам концерт так и называется: Воспоминания об Арно Бабаджаняне.
Идёт 1988 год. Союз уже опасно кренится, но всё ещё могуч. Всё ещё жив!
И Великий Магомаев поёт песни Великого Бабаджаняна, а в зале улыбаются, подпевают и аплодируют благодарные москвичи и гости столицы.
Это тоже отражение реальности. ТОЙ реальности.
А через 30 лет этот же самый концерт уже отражает другую реальность. Нашу! И в комментариях к этому концерту, выложенному на ЮТЮБе люди плачут.
Причём здесь хлеб?
Советский хлеб, о котором мы начали этот трудный разговор, был частью той, ушедшей реальности. Он был одним из её базовых элементов.
Он, в числе прочих, был фундаментом, на котором стоял в Колонном Зале Муслим Магомаев и пел песни Арно Бабаджaняна.
И он отличался от хлеба сегодняшнего точно так же, как и фотографии той и этой жизни. И как фотографии, которые вы тут увидели, и которые запечатлели эти две разные объективные действительности, две разные страны.
Он отличался от сегодняшних булок и буханок, как азербайджанец Магомаев и его песня «Королева Красоты» армянина Арно Бабаджаняна
от песни «Грязные шлюшки» россиянина Тимати совместно с Богданом Титомиром и Джиганом:
https://www.youtube.com/watch?v=5ADVlqxPVW8&has_verified=1
А в этом зале, в далёком уже 1988-м, наверное, сидят те, кто мечтает выпекать новый хлеб новых дней.
Их мечта стала явью.
Выпекли.
И в Азербайджане, и в Армении, и в России.
Приятного аппетита, земляки!
Всё это — не авторское преувеличение, не метафора, а чистая правда, без примеси.
Потому что там, где население ест горький хлеб, не сочиняют весёлых песен, там не рождаются магомаевы и бабаджаняны, там не поют «Лучший город земли».
https://www.youtube.com/watch?v=MxrEncZvr5o&feature=emb_logo
Там не снимают «Белое солнце пустыни» и не пишут 7-ю Ленинградскую симфонию.
Там пишут совсем другие песни. И совсем другие книги.
Которые отражаают совсем другую жизнь.
А за продуктами ездят в… Финляндию.
Источник: cont.ws