Муфтий Равиль Гайнутдин представил книжную серию, включающую сочинения татарских богословов-реформаторов XIX–XX веков. Фото с сайта www.dumrf.ru
На сайте Духовного управления мусульман РФ (ДУМ РФ) 8 апреля было опубликовано обращение председателя ДУМ РФ муфтия шейха Равиля Гайнутдина президенту Республики Татарстан Рустаму Минниханову, в котором муфтий выразил «озабоченность сложившейся в духовной сфере республики ситуацией». Само письмо муфтия Гайнутдина президенту республики, идентичное по содержанию, было отправлено в кабинет Минниханова несколькими днями ранее. Публикация на официальном сайте муфтията была эмоционально и довольно субъективно оценена наблюдателями, интересующимися вопросами развития ислама в России, прежде всего в самом Татарстане. Некоторые комментаторы сочли, что основанием для письма послужили какие-то деньги, борьба за власть и влияние и прочее; эти досужие домыслы крайне далеки от действительности. Ответа по существу поднятых проблем мы не увидели. Ниже постараюсь внести ясность относительно причин и целей этого обращения.
Письмо муфтия Гайнутдина обозначило проблему идеологического характера через призму ситуации с Республикой Татарстан и, шире, духовным наследием всего татарского народа. Однако в реальности ее можно применить и ко многим другим субъектам и этносам Российской Федерации. Речь идет о целенаправленном выборе дальнейшего пути исламского религиозного ренессанса в России, начавшегося с падением коммунистического строя. Ислам, как и любая другая религия и даже любая отдельная конфессиональная школа, может развиваться как в сторону здорового модернизма/реформаторства, так и в прямо противоположном направлении – изоляционизма/консервации. Руководство ДУМ РФ во главе с муфтием Гайнутдином, внимательно отслеживая мировые тренды и общественные запросы, давно реализует сценарий поступательного, взвешенного исламского реформаторства. В ходе этого процесса вовсе не затрагиваются доктрина (араб. акида) и устоявшиеся обрядовые нормы (араб. ибадат), однако приветствуются соответствующие духу времени новые подходы как к богословской теории, так и новые практические шаги. Примерами первого подхода являются многочисленные теологические труды на русском языке, созданные в ДУМ РФ за последние годы (зачастую в тесном содружестве с академическими кругами) в рамках продвижения концепции коранического гуманизма. Второй подход широко известен неравнодушной публике не только в Москве, но и во многих регионах России: это неизвестные прежде в среде наших мусульман, но ставшие популярными шатры Рамадана, концептуальные спектакли по случаю Мавлида, международные конкурсы чтецов Корана и т.д.
Хотя и в первом, и во втором случаях имеют место заимствования из иностранных трудов или практических примеров, они являются глубоко переработанными, полностью адаптированными и сугубо российскими по содержанию. Здесь самое место вспомнить, что, по сути, ДУМ РФ лишь восстанавливает теорию и практику исламской жизни так, как ее видели и реализовывали одни из первых в мусульманском мире реформаторы – джадиды. Это были мусульманские богословы и активисты татаро-башкирского, кавказского и центральноазиатского происхождения, доминировавшие в масштабах всей Российской империи в XIX–XX веках. В годы сталинского террора они были уничтожены физически, и их учение сохранилось лишь за рубежом. Пройдя определенную переработку в Турции, некоторых арабских странах и даже в Европе (в частности, в татарской общине Финляндии), эти работы и эти практики вернулись сегодня к нам для того, чтобы мусульмане могли развивать ислам в изменившихся условиях Новейшей эпохи, а немусульмане могли познакомиться с нашей религией – не агрессивной, не враждебной, не экзотической, не отстающей от мира и не «пещерной» религией.
Прямо противоположный подход к развитию ислама наблюдается сегодня в некоторых регионах РФ, из которых более всего муфтий Гайнутдин переживает за родной ему Татарстан. В частности, мы видим, как сюда проникают обрядовые практики и теоретические обоснования экзотического суфийского братства Исмаил-Ага (Ismailaga cemaati), о котором из СМИ известна лишь самая общая расплывчатая характеристика «ультраконсервативный». Что это значит? В свое время шеф-редактор иностранной службы новостей одной из крупнейших в Турции газет Hurriyet называл этот тарикат «а-ля турецкий Талибан» (www. istanbulian. blogspot. ru/2010/02/coup-de-grace. html). «Талибан» – запрещенная в РФ террористическая группировка.
Члены братства создали в стамбульском районе Чаршамбэ, на западном берегу Босфора, автономный и малоконтролируемый властями анклав с собственными законами. Жители района резко отличаются от других стамбульцев одеждой и образом жизни: они носят традиционную мусульманскую одежду, все поголовно мужчины – рубаху свободного покроя, шаровары и чалму, женщины – паранджу (не путать с хиджабом, то есть платком на голове), покрывающую почти все тело, кроме верхней части лица. Члены ордена известны тем, что неподконтрольны полиции и сами вершат самосуд в соответствии с местным правом, основанным на шариате.
Нынешний муфтий Татарстана не просто отучился в медресе братства Исмаил-Ага, но и поддерживает активные контакты с руководством тариката, о чем свидетельствуют его недавние фотографии. Имамы из Татарстана, целующие руки руководителям турецкого тариката, – не самая большая проблема в масштабах страны. Гораздо серьезнее – опасность идеологического раскола среди татар-мусульман, все предпосылки для которого созданы. Муфтий республики может и не замечать эти тенденции, подобно тому как он не заметил обвинения в свой адрес в период своей деятельности в родной для него Республике Марий-Эл. Имам и члены религиозной организации крупнейшего татарского села Параньга уже тогда обвиняли его в том, что он «произвел раскол в рядах мусульман», «сеет рознь между молодым и старшим поколением… учит молодежь проявлять пассивность в труде, учит изворачиваться и настраивать одних против других» (документы имеются в ДУМ РФ). Но мы видим, к чему идет ситуация в республике; шквал обвинений поднялся против муфтия Татарстана после появления широко разрекламированного тафсира – толкования Священного Корана, изданного на татарском языке под руководством председателя ДУМ Республики Татарстан. Когда мусульмане заметили серьезное отступление от принципа единобожия (араб. таухид), имевшее место в татароязычном тексте тафсира к аятам Корана 79:1–5, со стороны муфтията РТ посыпались упреки в «ваххабизме», «салафизме» и т.п.
Как сказано в письме муфтия Гайнутдина к президенту Татарстана, «положения, противоречащие классическому доктринальному пониманию ислама, и ранее включались в литературу издательского дома «Хузур» при ДУМ Республики Татарстан». Уместно вспомнить о скандале, связанном с появлением в учебнике для татарстанских медресе «Мухтасар» средневекового богослова аль-Кудури положений о педофилии, войне с иноверцами и пр. Таким образом, вместо серьезной работы на богословском направлении, которую должно было вести ДУМ Татарстана, мы видим безответственные обвинения в адрес массы критиков, абсолютное пренебрежение критериями научности (в частности, отсутствие редактуры), целесообразности (араб. маслахат) и современных подходов. И вместе с тем муфтий Татарстана называет одного из самых видных джадидов начала ХХ века – Мусу Бигиева, труды которого мы на днях издали, – вероотступником!
Именно этот комплекс нерешенных проблем и заставил муфтия Гайнутдина обозначить свою позицию, написав то самое обращение к президенту республики, так как ему небезразлична судьба ислама в Татарстане и в целом в татарской среде. Не дай бог, если отсутствие плюрализма в религиозном пространстве Татарстана, консервативный тренд и игнорирование требований сегодняшнего дня приведут республику к повторению трагических событий 2011 года. Ответственность будут нести «глухие, немые и слепые» (Коран, 2:18).
Источник: