Карлсен явно превосходил своего соперника Дин Лижэня по части самообладания. Кадр из видеотрансляции с канала chess24 на YouTube
Подходит к концу очередной супертурнир, в котором сильнейшие гроссмейстеры планеты играют друг с другом, сидя за компьютерами у себя по домам, или, как говорили в начале коронавирусного кризиса, находясь на удаленке. Напомним, что именно благодаря этому прекрасно освоенному в предыдущие годы методу дистанционных сражений шахматы смогли не только войти в новую эпоху без судьбоносных, характерных для большинства других видов спорта потерь, но даже обрели новые, невиданные ранее возможности. Шутка ли – с перерывами всего в несколько дней одно крупнейшее соревнование (с отнюдь не малыми призами!) сменяет другое, а большинству ведущих шахматистов буквально некогда перевести дух, и, едва оторвавшись от компьютера, им приходится снова занимать место за экраном, чтобы взять в руки мышь и начать новое виртуальное сражение.
Как известно, для кого – война, а для кого – мать родна. Так, мировая пандемия, в одночасье обрушившая многие отрасли, связанные со сферой услуг, обусловила стремительный рост и процветание компаний, связанных с онлайн-торговлей. Применительно к нашей игре нечто подобное произошло с шахматными сайтами, предлагавшими и предлагающими дистанционную игру. По вполне понятным причинам спрос на такие услуги существенно вырос, а регулярные супертурниры, проводимые на платформах этих ресурсов, стали их великолепной рекламой.
Однако на этом заканчивается все безусловно позитивное и начинаются проблемы, органически присущие дистанционной игре. Как мы уже отмечали в предыдущих публикациях, при попытке перевода на удаленку огромного пласта соревнований, скажем так, среднего уровня в полный рост встает проблема так называемого читерства – нелегального использования компьютерных подсказок. Да, уже сейчас на скорую руку выработаны и четко сформулированы методы, которые как будто бы способны если не исключить, то хотя бы минимизировать эту опасность. Все они сводятся к использованию второй дополнительной видеокамеры, которая, находясь сбоку от игрока, будет постоянно держать его под контролем, позволяя находящемуся у себя дома судье выявлять все случаи верчения головой или скашивания взгляда куда-нибудь в сторону с целью предполагаемого использования нелегальной информации.
Безусловно, такая методика способна затруднить при дистанционной игре применение слишком уж топорных видов читерства, однако очевидно, что для любого мало-мальски изобретательного злоумышленника, не обладающего талантами Дэвида Копперфильда, обойти этот декоративно-символический барьер не представляется запредельно сложной задачей. Ведь если сравнивать с этой точки зрения дистанционную и обычную игру, то нельзя не признать, что технические проблемы, встающие перед потенциальным жуликом в очном соревновании, даже не в разы, а на порядки превосходят те простенькие задачи, с которыми должен справиться жулик-заочник. А коль скоро проблема эффективной борьбы с компьютерным читерством признавалась ФИДЕ едва ли не центральной применительно к обычным шахматам, в которых игроки находятся де-факто под неусыпным контролем судей, соперников и других участников, то что можно сказать об игре на удаленке?..
Собственно, все рассуждения на эту тему стали чрезвычайно актуальными лишь после того, как на платформах ведущих шахматных сайтов с огромным медийным успехом прошла серия турниров Magnus Carlsen chess tour, Clutch Chess, а также командный Кубок наций. Огромная армия игроков среднего звена ощутила неодолимую потребность последовать примеру элитных гроссмейстеров и начать дистанционные сражения между собой. Подчеркнем: в отличие от турниров простых любителей в большинстве полупрофессиональных соревнований разыгрывались пусть и не слишком большие, но все же какие-никакие денежные призы, что, как показала практика, существенно меняло ситуацию.
Нет ничего удивительного и в том, что в авангарде развития дистанционной игры оказались федерации тех стран, в которых шахматы традиционно популярны, а антиковидный карантин выдерживался достаточно жестко. Одной из них были Нидерланды. Наблюдая за происходящим со стороны и ориентируясь лишь на фейсбучные публикации отдельных заинтересованных лиц, рискнем все же утверждать, что первый блин у этого прекрасного начинания вышел комом. Дело в том, что при дистанционной игре – даже в совершенно очевидных для всех случаях читерства – к нарушителю абсолютно невозможно применить какие-либо санкции. Ведь если жулика открыто назвать жуликом, то он получит возможность обратиться в суд общей юрисдикции, который почти наверняка признает утверждение обвинителя клеветническим, так как с юридической точки зрения косвенные (а других в данном случае просто не может быть!) чисто шахматные и научно-технические аргументы окажутся для суда недостаточно убедительными. Поэтому остается лишь одно: неформальная (то есть никак не оформленная юридически) дисквалификация подозреваемого на полгода, в течение которых организаторы сетевых турниров под более или менее благовидными предлогами не включают читера в проводимые ими соревнования.
Именно поэтому широко обсуждаемые сейчас идеи перевода значительной части мировой шахматной жизни на удаленку представляется весьма рискованными. Это почти сразу же породит множество скандальных инцидентов, выкарабкаться из которых без огромных медийных и моральных потерь будет практически невозможно.
А как же сетевые супертурниры, столь триумфально проходящие в последние месяцы, недели и дни? Ведь, помимо прочего, призовой фонд в них весьма значителен! Что гарантирует в них честность и чистоту игры? Рискнем предположить, что, став массовым и достаточно привычным для мировой шахматной общественности явлением, эти соревнования также рискуют попасть в группу риска – в ситуацию, когда отдельные болельщики, журналисты, а возможно, и сами игроки начнут высказывать те или иные подозрения на предмет действий отдельных участников. Пока же это, к счастью, не так, а главным побудительным мотивом, обеспечивающим кристальную чистоту происходящего, является даже не «природная честность» выдающихся гроссмейстеров, а чувство мощнейшей корпоративной солидарности: мол, мы не имеем никакого морального права бросать даже малейшую тень на проводимые соревнования – ведь их триумфальное шествие в сетевом пространстве является подтверждением высочайшего статуса нашей игры, а кроме того – стабильности наших доходов.
В связи с этим весьма примечателен эпизод, вызвавший широчайшее обсуждение на шахматных форумах. В полуфинальном матче Карлсен – Дин Лижэнь (в первой партии первого сета) у китайского гроссмейстера, выдержавшего до этого тяжелую защиту и добившегося перехода в чуть худшее для него, но при этом явно ничейное ладейное окончание, произошел так называемый дисконнект – то есть разрыв интернет-соединения. Согласно традиционным правилам сетевых турниров, «дисконнектщику» автоматически засчитывается поражение. Правда, при проведении первого этапа – на так называемом Magnus Carlsen Invitational – было предписано вместо этого (после восстановления связи) продолжать игру с прерванного места. Что едва не привело к серьезным проблемам в первой партии матча между Алирезой Фируджой и Хикару Накамурой. Дело в том, что обрыв связи у Фируджи произошел в остром цейтноте Алирезы, но… в выигрышной для него позиции. А это означало, что возобновление игры практически гарантировало юному экс-иранцу не слишком очевидную при нормальном развитии событий победу. В результате – после консультаций соперников друг с другом и с судьей этого матча – было принято джентльменское решение считать партию завершившейся вничью.
Стало ясно, что реальные издержки, связанные с возобновлением игры после дисконнекта, могут существенно перевесить плюсы такого предусмотренного правилами благородства. И со следующего турнира решили вернуться к прежней практике: «виновному» в разрыве связи автоматически засчитывается поражение. Любопытно, что на предварительном этапе Chessable Masters Дин Лижэнь уже становился жертвой дисконнекта, проиграв в круговом турнире (в ничейном ладейном окончании) Анишу Гири. В оправдание получившего такой подарок голландского гроссмейстера стоит сказать, что этот результат был автоматически зафиксирован судьей на чисто формальном основании, а от самого Аниша уже ничего не зависело. Когда же такая беда случилась с Дином в матче (а не в турнире) с Магнусом Карлсеном, чемпион счел невозможным для себя принять подарок судьбы и во второй партии, имея черные фигуры, «вернул должок», демонстративно подставив ферзя в дебюте и тут же сдав партию.
Первый сет этого поединка проходил невероятно упорно, а победа пришла к чемпиону лишь на тай-брейке, во второй блицпартии. А во втором сете обозначилось заметное преимущество Карлсена, который явно превосходил своего соперника по части самообладания, хладнокровия и умения оптимально расходовать не слишком значительный в быстрых шахматах временной запас. В результате Магнус стал первым финалистом Chessable Masters. А имя его соперника определилось вчера вечером в поединке Аниша Гири и Яна Непомнящего. Проиграв в очень яркой и невероятно зрелищной борьбе первый сет, россиянин смог отыграться во втором.
Однако об исходе как этого поединка, так и весьма интригующего финального матча мы сможем рассказать только на следующей неделе.
Источник: